— Странно… если она не понимает… Там, в этой Башне, может содержаться… и почти наверняка содержится… приносящее беду… нельзя быть, как ребёнок…
Старик решил не отвечать — ребятишки увидят, что он разговаривает сам с собой, и испугаются.
Он просто не увидел пастушка. Как не увидел мостков, как не видел дороги. Ноги его сами по себе мерили бесконечный путь — а мысли занимало другое, и мальчик, по счастью, никогда не узнает, что именно…
— Молодой человек… вы просите о невозможном. К сожалению, я вынужден передать госпоже Тории свой отказ…
Он говорил медленно и будто через силу; каждой следующей фразы приходилось ждать минуту, и Солль успевал сделать новый круг по комнате, а Тория — глубоко, прерывисто вздохнуть. Я стояла за спиной её кресла и видела полоску бумажно-белой шеи над строгим тёмным воротником.
Мальчишка пробормотал извинения и нырнул в недра лавки, где помещалась пекарня.