Он просто не увидел пастушка. Как не увидел мостков, как не видел дороги. Ноги его сами по себе мерили бесконечный путь — а мысли занимало другое, и мальчик, по счастью, никогда не узнает, что именно…
— Молодой человек… вы просите о невозможном. К сожалению, я вынужден передать госпоже Тории свой отказ…
Он говорил медленно и будто через силу; каждой следующей фразы приходилось ждать минуту, и Солль успевал сделать новый круг по комнате, а Тория — глубоко, прерывисто вздохнуть. Я стояла за спиной её кресла и видела полоску бумажно-белой шеи над строгим тёмным воротником.
Мальчишка пробормотал извинения и нырнул в недра лавки, где помещалась пекарня.
К подолу её юбки приклеилась вилочка — пара сосновых иголок…
Мальчишка явился в кабинет, сопровождаемый старичком-служителем.