— Делай, что говорят, — проворчал Кулиба. — Будет с меня указчиков.
Однако вскоре потеря крови и неизбежная скованность пораненных мышц замедлили движения лехита, и Славке уже ничего не стоило бы отправить противника за Кромку. Однако, если бы Богуслав хотел лехита убить, он сделал бы это первым ударом.
Но голод — не тетка. Голод — дядька, притом очень злой.
Так что нет у пойманных русов никакой надежды на спасение. Никакой.
Лучинка бездумно, будто в полусне, поднялась. Зачем-то поправила рубаху и поплелась к облюбованному старшим русом месту: не у костра, где теплее и уютней, а в прикрытой низкими ветками ложбинке между деревьев.
Гошка сплевывал еще раз двадцать, пока не увидел, что вятичи перестали путать следы и скакать по камням. Уверились, видать, что окончательно сбили погоню со следа.