В Киеве говорили, что принудить воеводу должен сам князь. Как повелось. Забрал жребий — верши.
Варяг пил вино. Али вдруг очень захотелось попробовать этот запрещенный Аллахом напиток, но он не рискнул. Вдруг Аллах обидится?
— Это когда же? — ехидно поинтересовался Сигурд.
— Сейчас это ему не по силам, — заметил Артём. — Сейчас ему бы мир полезней был.
Владимир, который еще с новгородского своего княжения лелеял обиду на отцовского воеводу Свенельда, взял древлян охотно. Он бы и прочие земли Свенельдовы взял — сила была. Выручил Артём. У собственного воеводы приданое отнимать — нехорошо. Но Свенельда Владимир и тут ущемил: назвал Артёма уличским князем и обязал Киеву малой данью. Себе, не Свенельду. Часть древлянских земель, тех, что раньше принадлежали брату Олегу, Владимир отдал на прокорм Сигурду. Нурманский воевода был ему нужен. Не хотелось великому князю, чтобы тот отбыл домой вместе с Олавом, когда придет тому время отбивать отцовский стол.
— Иду, гяур! Уже иду! — Видно, старый обидчик Славкин был где-то здесь, на стене, потому отозвался так быстро.