— О чем? Да о том, как князя своего ограбить вздумал! Говори, боярин! И не вздумай лгать — язык вырву!
— А ты бы убил меня честно, кабы твоя взяла? — поинтересовался Артём. — И тут же напомнил: — Только не лги мне, помни, что я ведун.
— Для тебя, пан сотник, найдется, — корчмарь (тоже лехит) взбодрил шлепком девку-подавальщицу, и та кинулась в погреб.
На Перуновых игрищах великий князь ударом священной секиры валил быка. Золотая булава, конечно, послабее секиры. Но и лоб у Путяты послабее бычьего.
Лучинка тихонько ахнула и прижала ладошки ко рту. Она мало что понимала в этом бою. Мелькало оружие, вертелись кони… А потом случилось то, чего не могло быть. Булгарин срубил ее Славку! В глазах помутилось, Лучинка качнулась в седле. Она бы тоже упала если б пальцы боярина Серегея не сомкнулись на ее плече за мгновение до страшного удара…
Сотня погрузилась в лодью, а первый десяток, выставив дозорного, лег почивать до рассвета.