Ссориться с ромеями князю было не с руки. Он знал, на что способно ромейское золото.
— Умру, госпожа! — твердо ответила Лучинка. — Только вели!
— Ничего она не помнит, — махнул рукой Путята. — Да что тут помнить! Я и без того знаю, кто это был.
Антиф кивнул, вынул три стрелы, аккуратно воткнул в землю оперением вверх. Тетиву на рога он набросил загодя.
— Славно, Серегеич! — закричал он весело. — Ай, славно! Ты был первым! Слышишь? Ты первым взошел! — И отодвинув Славку со словами: «Дай-ка и другим повеселиться!», набросился на сбившихся вместе троих лехитов, вмиг разбросал их, как тур — деревенских псов, и, пренебрегши лесенкой, спрыгнул с двухсаженной высоты прямо на толпящихся внизу врагов. А за князем, мимо Славки, посыпались вниз вой из старшей гриди: как волки за вожаком.
Перед уходом степняки заботливо прибрали мертвецов.