Лучинка очнулась от неги, сжала круглые бока, и кобылка прибавила, на полкорпуса обогнав Славкиного жеребца. Тот фыркнул и в два скачка вырвался вперед.
Второй противник, молодой, угрюмый, длинный, как жердь, лехит, доставил Славке не больше проблем, чем первый. Дрался он неплохо, но с обоеруким встречался, похоже, впервые. И почти сразу же пропустил укол мечом пониже щита. В отличие от нурманских берсерков, биься с проколотым бедром лехит не сумел. Добивать его Славка не стал.
Великий князь Мешко стоял на стене своей столицы и смотрел на окрестные поля. Рядом с ним — сын и наследник Болеслав. Тот, кто в будущем станет первым королем Речи Посполитой Болеславом Храбрым. Молодое лицо княжича было мрачным.
Стражники забыли о канатоходце. Похотливые глазки впились в танцовщицу…
Да, об этом Славка не подумал. Скегги, да пожрут псы его печень, наверняка видел девку, которая приходила за Славкой. И неизвестно, кто еще из челяди княгини знает о прошлой ночи. Владимир, может, и не поверил бы, но Лунд Рогнеду ненавидит. Если он спросит, то получит именно тот ответ, который хочет получить. Викинги умеют развязывать языки матерым воям. Не то что теремным девкам.
Владимир, подобно своей бабке Ольге и великому отцу Святославу, подвел Червень и сопредельные земли не под киевский стол, а лично под себя, Владимира, сына Святославова. Теперь, даже если ушел бы Владимир с киевского стола, всё равно остался бы хозяином этой вновь завоеванной земли.