Впрочем, оказалось, что они не струсили, а наоборот дружно рвались в бой.
— Прочь, — сказал он равнодушно. — Ты мне не нужна.
Огонь они разводили, не скрываясь, чтоб всякий видел: не тати, не злодеи — честные люди. Нападения опасались не больше, чем в лесных деревеньках. Возможность повстречать на берегу Буга ватажку разбойников-нурманов или равных им по силе — ничтожна. А иные — не рискнут.
Интересно было Владимиру, что главный посол скажет, монашек. Но тот помалкивал. Только зыркал вокруг, будто приценивался.
Богуслав бежал одним из первых. Он видел летящие над головой стрелы хузар и ответные стрелы лехитов. Уворачиваться было — никак: в левой руке — жердь лестницы. Зато в правой — сабля, так что пару стрел он все же отбил. Еще несколько безвредно визгнули по панцирю.
— Нравлюсь тебе? — склонившись, шепнул в ушко красавец-рус. — Хочешь меня?