Эдуард отвешивает великосветский поклон и уплывает с грацией танцующего слона.
— Адольфа Гитлера? — повторяю я с облегчением. — Ах, этого!
— Ну уж это вы сами решайте. Клиенты — люди с положением.
Рядом с нами освободился столик. Мы усаживаемся. Кельнер Фрейданк убирает грязную посуду.
— Господин староста! — кричит он в окно. — Идите скорей! Беда!
— Каждому хочется, Рудольф. Пусть они освободят его. Но они его не выпустят, он для них слишком опасен. Он не такой, как они. Он самый опасный из всех, потому что самый добрый.