— Ну так нечего теперь ныть. Откажись от нее или действуй.
— Нож не может сам себя порезать, Рудольф. Отчего же ты боишься?
— Ну? Что скажете? — спрашивает меня Вернике.
Отто смотрит на меня глазами серны, которой перебили ногу. Потом снова устремляет взгляд на толстые зады и груди гипсовых валькирий.
Вильке качает головой. В «час духов» он становится не только пугливым, но и чрезвычайно религиозным.
— Скорее к уборной! — кричит он при этом. — Я прикрою вас!