Она качает головой и пытается высвободиться.
Я бесцельно смотрю в окно, ибо знаю, что ревность не означает любовь. Но разве это в данном случае что-нибудь меняет? От сумерек путаются мысли, а с женщинами не спорят, как уверяет Георг. Я же именно это и делал! Охваченный раскаянием, вдыхаю я благоухание роз, которое превращает мою комнату в Венерину гору из «Тангейзера». Я замечаю, что растворяюсь в чувстве всезабвения, всепрощения и надежды.
— Тогда тебе предстоит очень одинокая жизнь. Кажется, в воздухе вообще запахло драками.
— А что бы ты сделал с этими деньгами? — спрашиваю я, все еще на что-то надеясь.
— Утром другое, чем вечером, зимой другое, чем летом, перед едой другое, чем после, и в молодости, вероятно, другое, чем в старости.
— Эдуард очень чуток к красоте, — отвечает за него Герда.