Айрин ничего не знала об его «догадках». Она, как и раньше, оставалась замкнутой в себе и любое вторжение в свое личное пространство воспринимала в штыки. Ее злость к Рустаму прошла. Но так уж вышло, что теперь ему все время приходилось быть рядом с ней, а ей изображать примерную жену. И теперь ее злил уже не сам Рустам, а та роль, которую ей приходилось исполнять. Ей хотелось одиночества, а вместо этого надо было улыбаться на бесчисленных приемах и пирах, устроенных гостеприимными эдвитанцами. Вполне естественно, что она злилась. Но Рустам, ослепленный своими переживаниями, не замечал разницы. Он по-прежнему встречал холод и досаду и принимал их исключительно на свой счет. Теперь, когда у него (по его мнению) появился счастливый соперник, он больше не пытался наладить с ней отношений и не лез к ней в душу. Он любил, страдал и отвечал на холод холодом только потому, что ничего другого ему не оставалось. Будь он уверен, что ее сердце свободно, он бы обязательно предпринял попытку завоевать ее признательность. Увы, вместо этого он твердо уверился в обратном и благородно решил не мешать «ее любви». Какие только глупости мы не совершаем, когда бушующие чувства затмевают разум…