– Еще не поздно его отчислить, – ненавязчиво заметил Корвин.
– Ваше высочество, я более чем уверена, что король Георг придется вам по душе…
– Парень прошел всю войну. Мальва, Лингенский лес, Лондейлская осада, Прайтенбери – отличный послужной список. Он прирожденный пехотинец. Будь у него вместо меча копье, он бы тебя достал. Победить не смог бы, но достал бы обязательно.
– Служу Глинглоку, – машинально отрапортовал Рустам, переводя изумленный взгляд с маркграфа на сэра Корвина и обратно.
Проснувшись, Рустам какое-то время не мог понять, где же он находится. А когда понял, то почувствовал себя донельзя погано. Откинув одеяло, он поднялся с пола. В большое окно радостно светило утреннее солнце. Смятая кровать была пустой. Из дальней части комнаты, скрытой за тяжелой ширмой, до его слуха донеся приглушенный плеск воды. Он даже обрадовался, ему не хотелось сейчас встречаться с Айрин глазами. Рустам подошел к двери и прислушался: какой-то странный звук, то ли хрип, то ли рычание. Он отодвинул засов и открыл дверь. Спавший в коридоре, прямо на полу, Гарт перестал храпеть и открыл глаза. Лежавший чуть дальше Сард так и не проснулся, продолжая выводить носом незамысловатые рулады. Гарт встал на ноги, с наслаждением зевнул, потянулся, хрустнув суставами, и игриво подмигнул Рустаму.
– Это кто плакал четыре дня?! – возмутилась было Ральдина, но тут же успокоилась. – Ну да, плакала, и, может быть, даже и четыре дня кряду. Но ведь жизнь продолжается. И именно это я и пытаюсь растолковать своему упрямо страдающему братцу. А он даже не хочет меня слушать. Ну ничего, приедем – я ему устрою. Кстати, а долго ли нам еще ехать?