Рыжая Кэтрин уселась на диван рядом со мной.
— Вас слушают. — Фамилия мне была незнакома.
— Как, ничего, по-вашему? — осведомился я.
— Нет. — Подумав, он неохотно добавил: — Сэр.
— Вы шутите! — Он чуть ли не подскочил — Господи боже мой! Да ведь у него бывали сотни людей!
Заходящее солнце прощальной лаской коснулось порозовевшего лица Дэзи; я прислушивался к ее шепоту, невольно сдерживая дыхание и вытянув шею, — но вот розовое сияние померкло, соскользнуло с ее лица, медленно, неохотно, как ребенок, которого наступивший вечер заставляет расстаться с весельем улицы и идти домой.