У Фейд-Рауты от негодования расширились ноздри. Имя Хавата столько лет сулило опасности всей семье Харконненов… Пусть он теперь в новом качестве, но опасен от того ничуть не менее.
— Можешь быть откровенным со мною, Хават, — громыхнул барон. Он откинулся назад в поплавковом кресле, утонувшие в жирных складках глаза буравили лицо Хавата.
Дверь напротив герцога с шумом распахнулась. Внутрь вступил Сафир Хават, казавшийся старше и куда более морщинистым, чем обычно. Пройдя вдоль стола, он замер навытяжку перед Лето.
А потом снова подумал: «Мои фримены, конечно же, неподалеку, они не могут помочь, но птиц видят и придут, просто чтобы убедиться, нет ли здесь влаги».
— Сила женщины может быть безгранична, — сказал Стилгар. — Такова она в Преподобной Матери. Ты — Преподобная Мать?
Перед ними оказался Кайнс, капюшон его джуббы был отброшен назад. Расстегнутый ворот конденскостюма поблескивал в зеленоватом свете. Длинные волосы и борода спутаны. Синие глаза без белков темнели под густыми бровями.