«Теперь я устрою им такое представление, какого здесь еще не видели! — подумал Фейд-Раута. — Это будет не привычное для всех убийство беззащитного одурманенного раба, когда можно сидеть и восхищаться стилем. Нет, то, что я сделаю, вывернет наизнанку их куриные потроха. А когда я стану бароном, этот день вспомнят, и среди них не останется ни одного, кто не убоится меня, вспоминая этот день».