Он кивнул, ощутив, что слова его порадовали дядю, и подумал: «Да, как на арене, а лезвие — разум!»
Джессика, которую потянула за всеми чья-то рука, подавила мгновенный приступ паники. Часть обряда была ей знакома, она уловила в словах обрывки Ботани-Джиб и Чакобсы и представляла то буйство, которое могло последовать за с виду простыми словами.
Ответ маячил на краю его сознания, но не шел на язык. Он чувствовал какую-то связь с телескопическими крючковатыми палками в ранце — с крюками делателя.
И снова Пол ускользнул, опоздав с контрвыпадом.
— Запрещение! — рявкнул Пол. — Один только страх, а не запрещение не позволяет Домам закидать друг друга атомными бомбами. Язык Великой Конвенции предельно ясен. «Использование ядерного оружия против человека является достаточной причиной для уничтожения всей планеты». А мы собираемся взрывать Барьер, а не людей.
— Конечно же! — отрезал Хават. — Вы же и не хотите иного. Просто не нужно пачкать собственные руки. Пусть Раббан подготавливает для вас вторую Салузу-Секундус. Нет нужды даже посылать туда осужденных. У него и так есть все необходимое. Если Раббан будет усердствовать, чтобы выполнить ваши нормы поставок, у императора не будет оснований для подозрений. Вот вам достаточная причина круче прижать эту планету. И вы, барон, ни словом ни делом не дадите оснований заподозрить здесь иные мотивы.