— Особой печатью, — выдохнула старуха и вновь бросила взгляд на Джессику, а потом перевела глаза на Пола. — Скажи мне правду, Пол, часто ли тебе случается видеть такие сны, что сбываются после?
— Стоящая мысль, — задумчиво произнес барон. — Что-то ты последнее время несколько неспокоен. А сколько специи ешь?
Она припомнила место в отчете… Там говорилось, что во многих домах Арракейна на дверях и окнах установлены воздушные шлюзы, чтобы сохранять влагу, не выпускать ее из дома. Лето говорил ей, что в этом доме намеренно пренебрегают такими предосторожностями — это признак благосостояния и могущества: двери и окна его закрываются лишь от вездесущей пыли.
Пушки против пещер, куда засели люди герцога для последнего боя. Мерные оранжевые вспышки, отблески на опадающих ливнях камней и песка… люди герцога будут закупорены под землей и умрут от голода, как звери в логове.
— Едва ли императору это удастся, — неторопливо, с холодком в голосе отвечал Пол. Что-то случилось с ним… сейчас, когда он глядел на сардаукара. Решение, сложившееся в его сознании… — Гарни, — спросил он, — а сколько гильдийцев сейчас трется вокруг Раббана?
— Извини, Усул! Крепко мы с тобой! Увы, как приходишь — всегда одно и то же.