— Сумел, значит, — зычно гаркнул Стилгар, перекрывая шипение песка. — Так считаешь? Сумел и все? — он выпрямился. — Так я тебе скажу, что ты сделал все очень коряво. С этим и двенадцатилетний мальчишка справился бы лучше тебя. Слева от тебя были барабанные пески. Куда бы ты девался, если бы червь повернул в эту сторону?
— И что же это за наука? — осведомился барон.
— Мы знаем, что они ранены, — отрезал Хават. — Это не…
— Ну, не совсем так, — отозвался Стилгар, затягивая капюшон потуже, ветер оттопыривал его.
МАШАД — любое испытание, в котором на кон ставится честь, понимаемая как духовное состояние.
Пока Кайнс обследовал костюм, Пол стоял не шевелясь. Этот скрипящий гладкий костюм он натягивал на себя со странным чувством. Его сознание говорило, что никогда не приходилось ему до сих пор надевать конденскостюм, и все-таки каждое новое прикосновение адгезионных лент под руководством неопытного Гарни казалось инстинктивным, естественным. А затягивая потуже грудь, чтобы добиться максимального подкачивающего эффекта от дыхательных движений, он знал, что делает и почему. И, туго затянув ленты на шее и лбу, он понимал, что делается это во избежание появления водянистых мозолей.