«Нельзя терять лица в присутствии своих людей», — пронеслось в голове барона.
Пудра забивала носовые фильтры, ее приходилось выдувать. Комки песка и гравий катались по гладким камням и, потеряв осторожность, можно было поскользнуться. Куски породы резали, а вездесущий песок задерживал шаг.
— Поспеши, — прошипел он, и тайной расщелиной они направились к замаскированному входу в пещеру. — Скоро рассветет, — прошептал он, открывая перед ней клапан входа, — Харконнены с отчаяния принялись патрулировать эти края. Сейчас нам нельзя рисковать.
И тут Пол заметил, как изменился Стилгар. Из наиба Вольного народа он сделался почитателем Лисан-аль-Гаиба, требующего трепета и повиновения. Он словно потерял собственную величину, и от него теперь веяло джихадом.
— За исключением убитых, милорд, — сказал Гарни, и в голосе его слышался укор: когда же это Атридес беспокоился о вещах — не о людях!
— Сир, — предупредил Хават, — Кайнс служит Империи.