— Великолепно, милорд, — шрам дернулся в улыбке. — «Внемли, с усердием дикого осла пустыни приступаю я к своей работе».
Алия распрямилась, расправила плечи. Джессика почувствовала, что ее ожидание кончилось, ею владела теперь смесь решимости и печали.
Герцог поглядел на Кайнса, заметив на планетологе старомодную темно-коричневую форму с эполетами штатского слуги императора и крошечной золотой слезинкой на воротнике — знаком положения.
— Слушай меня, воин, — сказал Туек. Он перегнулся вперед над столом, голова его втянулась в плечи, он не отрывал напряженного взгляда от Холлека. Лицо контрабандиста вдруг стало похожим на источенный непогодой камень — За воду моего отца я отплачу сам… своим собственным лезвием.
— Да, в какой-то мере. Я сказал во сне девушке, что вы явились и отметили меня особой печатью.
Джессика поняла, что он пытается отвлечь ее, и была благодарна за это, но все же грядущее опасное испытание поглощало все ее мысли.