Пол обернулся на зов, караульный фримен подзывал его к пещере, дал жестом понять, что слышит. Гарни глядел теперь на него по-новому.
«Он боится допроса у ясновидящей, — подумала Джессика. — Какой же? Ах, да, Преподобной Матери Гейус Хелен Мохайем, конечно! И если он знает, что будет отвечать на ее вопросы, значит, замешан и сам император. Ах, бедный мой Лето!»
— Простите меня, милорд барон, — отвечал Раббан, потупив взгляд столько же из покорности, сколько из желания скрыть свой собственный гнев.
Эта девушка! Словно прикосновение судьбы! Его будто охватила волна радости, поглотившая все его чувства.
Джемис вступил внутрь круга, снял одеяние и перебросил его кому-то в толпе. Он стоял в дымчато-сером, облегающем тело конденскостюме, залатанном и заштопанном во многих местах. На мгновение он припал к трубке у плеча, выпил воду из кармана. Потом выпрямился, стянул с себя костюм и аккуратно передал его в толпу. Теперь он выжидал в исподнем, на ногах его было что-то похожее на плотные носки, в правой руке поблескивал крис.
Теперь, видел Гарни, фримены заторопились. Червь не мог заставить их спешить, но ветер… Фабрика-краулер вползла на отлогий скальный откос, словно пляж выступавший из песка. Перед ним в скалах вдруг открылось отверстие… и машина исчезла за сомкнувшимися вновь скалами, словно ее и не было.