Люди выползали из палаток, стража от краев лагеря двинулась к центру. Вокруг все двигалось, каждый знал свое место в издревле заведенной повседневной рутине и не нуждался в указаниях.
Бормотанием беззубых старух проносились в памяти Лето воспоминания. Комната, стол, барон… синие в синем глаза и ужас в них — все сложилось вокруг в ломаную мозаику.
— А то, что ты рассказывал девушке, исполнилось сегодня?
— Ну, завтра утром ты соберешь остатки здешней администрации и объявишь им: «Наш высочайший падишах-император повелел мне принять во владение эту планету и окончить все раздоры».
Но император теперь оставался один на подножии трона, рукой он указывал на дверь. Сорокаметровая стенка селямлика упала, хлынул песок. Вокруг висело густое пылевое облако. В облаке сверкали молнии, на земле под ним со вспышками то тут, то там разряжались щиты, закороченные принесенным бурей статическим зарядом. На равнине кишели фигуры бойцов, сардаукаров и фрименов в длинных одеяниях, словно появившихся из песчаного облака.
Чени отвела Преподобную Мать на каменную скамью в акустической нише, вернулась и стала рядом со Стилгаром.