— Но ведь сейчас ты выполняешь не просто рутинный осмотр! У тебя появилась версия, — выпалила она.
Он не был уверен, но ему показалось, что Катрина внутренне зажалась. Теперь, когда любой щелчок кажется ему звуком встающего на место курка, а оказывается хрустом веток, которые в ужасе ломает глядящая на него малышка, он уже ни в чем не был уверен. Но он не мог не думать о том, что его волновало, даже если он не был в этом уверен. Катрина в тот вечер направила револьвер в спину Филипа Беккера. И когда Харри встал между ним и ей, он услышал тот же звук, что и во дворе, — это Сальма сломала ветку. Щелчок курка, вернувшегося в исходную позицию. Значит, Катрина нажала на спусковой крючок на две трети, так что выстрел мог прогреметь в любой момент. Она была готова застрелить Беккера.
— Это, наверное, просто попытка найти утешение, — сказал Харри. — Пойдем?
— А что, разве отказываются идти в гости только потому, что человек болен?
— Спасибо, Харри, — поблагодарила Ракель.
И хотя Бёрре Хансен догадался, что они пришли не по его душу, на всякий случай отрицательно замотал головой.