— Лунн-Хельгесена сегодня нет, — объяснил Холм.
Он посмотрел на нее, желая убедиться, что она говорит о Снеговике, а не о них.
— Разоружила? — переспросил Мюллер-Нильсен. — Насколько нам известно, она сдалась без сопротивления.
— Флеск! — представился старичок с сильным бергенским выговором: «л» он выстрелил коротко и остро, протянул «е-э-э», повысив тон в самой середине, а «с» сильно приглушил. Петер Флеск, так забавно произносивший собственную фамилию, оказался пыхтящим, громкоголосым и открытым человеком. Он охотно рассказал, что занимается антиквариатом с младых ногтей и специализируется как раз на бумаге, перьях, кожаных бюварах и прочих письменных принадлежностях. Большинство его покупателей были постоянными клиентами, как правило, пожилыми, как и он сам.
— Плевать, — вступил Харри. — Мы все равно арестуем Ветлесена.
— Понимаю. И лучше всего тебе это сделать в одиночку.