Еще бы не ясно! Через пять минут Хаген и члены команды Харри сидели в огромном неуютном кабинете начальника.
— Матиас, гад вонючий… Я хотел сказать «везучий». Черт, я и то и другое хотел сказать! — И снова загрохотал смех Идара Ветлесена. — Они говорят, что не верят в Бога, все эти мои тюфяки-коллеги, но на самом-то деле они аж взмокли от страха. Карьеристы, отягощенные моральными принципами! Все коллекционируют добрые дела, потому что в глубине души страшно боятся гореть в аду.
Харри увидел, как глаза Матиаса расширились, а потом сузились, остановились на револьвере, который не издал ни звука, на металле, обхватившем запястье и приковавшем его к Харри.
— Нет-нет, я этого не слышал! — воскликнул Идар Ветлесен, перекрикивая их смех. — Помните о врачебной тайне, братцы.
— В итоге… — сказал Хаген, и Харри понял, что пора напрячься и послушать. — Это дело теперь имеет для нас высший приоритет. А значит, мы, само собой, расширяем вашу следственную группу.
— Да везде примерно одно и то же, — пожала плечами Катрина. — Спорим, что все именно так, как я сказала?