Вчера на школьном дворе его расстреляли снежками так называемые «товарищи по седьмому классу Б» и обозвали «Пупс Матиас». Он с самого начала возненавидел среднюю школу, куда перешел, поскольку ему исполнилось тринадцать. Неприятности начались на первом же уроке физкультуры, когда в раздевалке одноклассники заметили, что у него нет сосков. Врач сказал, что это, наверное, наследственное, и его проверили еще на всякие другие болезни. Мать рассказала Матиасу, что у его прадеда, который умер, когда она была совсем маленькой, тоже не было сосков. Но в ее альбоме он нашел фотографию прадеда на сенокосе: тот стоял в одних брюках, без рубашки, и там у него точно были соски.
Улегшись в кровать, Юнас слушал, как внизу отец прощается с матерью, как хлопает дверь и отъезжает машина. Они опять остались одни. Мать включила телевизор. Мальчик вспомнил, как она пыталась узнать у него, почему он больше не приглашает к себе друзей. Юнас не знал, что ответить: ему ведь не хотелось, чтобы она начала себя ненавидеть. Вместо этого он сейчас лежал и ненавидел себя самого. Юнас укусил себя за щеку, так что боль выстрелила в ухо, и уставился в потолок, на «музыку ветра» — звенящие металлические трубки. Он встал, дошаркал до окна и выглянул наружу.
Ответа не последовало, и он открыл дверь.
— А ну, заткнитесь, ребята! Тут вот какое предложение: снимаемся отсюда и встречаемся в восемь в баре «Фенрис», чтобы напиться как следует. Можете расценивать это как приказ, ясно?
— Господи, я вовсе не это имел в виду, Арве. Я просто…