— Знаешь что, Юнас? — прошептал отец сквозь рыдания. — Я так рад, что ты у меня есть. Ты мое самое большое сокровище. Мой мальчик. Слышишь? Ты мой мальчик. И всегда им будешь. Как думаешь, мы справимся?
Харри не ответил, продолжая барабанить пальцами по приборной доске. Что теперь делать? Впереди и сзади, сколько глаз видит, — машины, и все мигалки и сирены мира не помогут убрать их с дороги. Харри мог бы, конечно, выскочить наружу, добежать до места аварии и помочь полицейскому патрулю быстрее разгрести затор, но бежать придется километра два.
— Речь о вашем враче и партнере по кёрлингу Идаре Ветлесене.
Голова снеговика слетела с плеч и упала на бурый газон.
— Ну это же совершенно очевидно, — улыбнулась Катрина и взглянула в зеркало заднего вида. — Разница во вкусах.
— Нам известно только одно, — сказал Харри, — у Идара Ветлесена нервный срыв. Если он и есть Снеговик, он сменит модель поведения.