Антон Иванович затрясся в беззвучном хохоте.
Однако проболтался неизвестный шпион остальным или нет, осталось непонятно. Напрямую никто с Элизой о Шустрове не заговаривал. Что же до косых, завистливых взглядов, то их на ее долю всегда хватало. Положение премьерши – розовый куст с острейшими шипами, а по части ревности театральная труппа переплюнет гарем падишаха.
«Пора бы тебе, дружок, домой. Что уж так на службе надрываться?» – прошептал Эраст Петрович.
– Мадам Луантэн? – хрипло спросил невоспитанный иностранец.
Плакала Элиза долго, и все это время мысли Эраста Петровича отказывались возвращаться к загадке единиц.
– Кто угодно. Не труппа – банка с пауками! Каков поп, таков и приход! Штерновская теория надрыва и скандала в действии! Ну поздравляю, нынче же все узнают, что через четыре дня ты выходишь за такого человека!