Я кивнула на бутылку, товарищ Изюмский послушно привстал…
– Являются привидения, – безжалостно отпарировала я. – И шалавы по вызову. А младшие по должности прибывают. Садитесь, господин Изюмский!
Через какую же хрень он там ночью наоборот кувыркался? как вспомнил, сообразил? как от инсульта вылечился?
Плешак Абрахам поднял взгляд от затихшего Ламберта и посмотрел на капрала. Бутылочное горлышко, отливающее багрянцем, он все еще сжимал в руке.
Кажется, ледяного голоса не получилось. Каменного – тоже. Впрочем, у меня и не должно быть такого голоса. Бедную женщину тревожат в полночь-заполночь…
Которого давно уже никто не пытался ухватить за его знаменитый нос.