Через какую же хрень он там ночью наоборот кувыркался? как вспомнил, сообразил? как от инсульта вылечился?
Плешак Абрахам поднял взгляд от затихшего Ламберта и посмотрел на капрала. Бутылочное горлышко, отливающее багрянцем, он все еще сжимал в руке.
Кажется, ледяного голоса не получилось. Каменного – тоже. Впрочем, у меня и не должно быть такого голоса. Бедную женщину тревожат в полночь-заполночь…
Которого давно уже никто не пытался ухватить за его знаменитый нос.
– Петров? Вы ведь, если я не ошибаюсь, под следствием?
Никто не звал на помощь – звать было некого.