Я покачала головой. И я жажду. И кое-кто еще. Например, Очковая. Или сам Бессараб-Капустняк.
– Страшно? – отсмеявшись, поинтересовалась я, надеясь, что он все-таки посмеется в ответ.
Ага, ясно. Фол, выходит, знает, Папа знает; Валько-матюгальник, небось, тоже знает – один я пень, понимаешь, пнем! Город есть такой, слыхал – Пномпень, там все вроде меня…
Хорошо хоть, носом хлюпать перестала – не выношу я этого!
Я огляделась по сторонам. Стекло разбить? Еще за буйную посчитает! Взгляд скользнул по брошенной на диван сумочке. Ага!
У замка сегодня удачный день. А гражданка Бах-Целевская таки дома, поскольку именно ее голос доносится из-за двери.