У замка сегодня удачный день. А гражданка Бах-Целевская таки дома, поскольку именно ее голос доносится из-за двери.
Телефон был старый, с потертым и треснувшим диском; толстый шнур от него гадюкой уползал в коридор, где и прятался в нору.
Я падал десять дней и ночей, розовоперстая Эос с завидной регулярностью выходила из мрака и в него же возвращалась, ветер пронзительно свистел в ушах (наличие ушей у меня-наковальни почему-то казалось совершенно естественным), и нахальная ворона с профилем Фимы Крайца все кружила рядом, вереща дурным голосом о том, что сейчас я пробью землю насквозь и попаду в геенну огненную, а после буду лететь дальше еще десять дней и десять ночей, и вот тогда-то начнется самое интересное…
– С-с-сука! Не трожь! – бегу, понимая, что бегу умирать, и даже успеваю удивиться собственному безразличию.
К «сагайдачникам»? Ого, дело скверное, если дошло до курсантов Особого военного универсистета имени Сагайдачного. На моей памяти такого еще ни разу…
Ритка вдруг начинает заикаться, не договаривает и, резко повернувшись, почти бежит за нами.