И действительно, часа через полтора ведун наткнулся на заваленную лапником и присыпанную снегом лунку — обычная рыбацкая уловка, чтобы прорубь каждый раз не долбить. Никаких следов возле снасти не имелось. Либо хозяин давно не появлялся, либо за ночь пурга все начисто замела.
На задних санях, в тылу своих товарищей, приплясывали на санях двое лучников. Стрелять им было не в кого: ящеры прятались за спинами глиняных верзил, а в самих големах уже торчало по нескольку стрел, и особого неудобства монстры от этого не испытывали.
— Стой, отец! — Из-за стены послышался какой-то треск, шум.
— Ты пришел сюда осквернить святилище, болгарский колдун, или просто никак не можешь расстаться со своей жертвой?
— Да уж, — прижался спиной к стене ведун. — Сегодняшний день в Гороховце запомнят надолго. Столько событий — и все сразу.
Избавившись от вьюков, что висели на ней почти месяц пути от вогульского ханства и до первого русского городка, немного отдохнув и отъевшись сеном после набившего оскомину овса и ячменя, гнедая бежала ровно и весело, высоко поднимая ноги. Подступающие к самой дороге — так, что ветви смыкались над головой — деревья стремительно откатывались назад, снег задорно похрустывал под копытами, бодрящий морозный воздух легко и радостно вливался в легкие.