Ведун вытянул вперед левую руку, ощущая, как крест нагрелся еще сильнее. Значит, магической силой обладает не столько куцый походный алтарь, сколько сам шаман. Садьяха от руки попятился, глаза его быстро потемнели, став почти черными; он развернулся, нырнул в юрту. Изнутри послышался протяжный вой, похожий на волчий, и через минуту шаман появился снова. Его лоб закрывала кожаная коричневая повязка, покрытая непонятными знаками, в одной руке находился огромный бубен размером с боевой щит, в другой — колотушка и масляная лампа.
— Мы будем драться — или ты собрался попить кумыса? — насмешливо окликнул его Олег.
— Не убивай меня, мой господин… Я буду послушной… Я буду ласковой…
— Доброго всем дня и долгой жизни, — первым поприветствовал порубежников ведун.
— Х-ха! — радостно хлопнул он в ладоши. — По коням, други! Ну, глянем, что Садьяха, шаман, скажет. — Ильтишу коротко хохотнул. — Глянем, кто ныне колдун лучший. По коням!