Женщина сидела в углу комнаты, прижимая к себе мужчину. Сняла пальто и укрыла им раненого. Увидев незнакомца, начала его проклинать. Ракета сгорела на полу, оставив после себя кучку беловатого пепла и запах обгоревшего дерева. Он подошел к окну и выглянул на улицу. Взгляд женщины неотступно следовал за ним. Жидкие прямые седые волосы.
Нырнул, выплыл на поверхность, ловя ртом воздух, повернулся и встал, похлопывая себя по бедрам.
— Побудь здесь. Я буду недалеко и тебя услышу, если что.
Продолжали идти. Мальчик плакал. Постоянно оборачивался. Когда они спустились с холма, отец остановился, посмотрел на сына, посмотрел на дорогу у них за спиной. Незнакомец завалился на бок, на таком расстоянии уже трудно было понять, что́ там лежит. «Мне очень жаль этого человека, — сказал отец. — Но мы ничем не можем ему помочь. Нам нечего ему дать. С ним случилась ужасная беда, но мы не можем ничего изменить или исправить. Ты ведь это понимаешь?» Мальчик смотрел в землю. Кивнул. Пошли дальше, больше он уже не оборачивался.
Он внимательно смотрел на сына. Стоит, засунув руки в карманы широченного пальто в тонкую полоску.
На полу толстым слоем, чуть ли не до уровня первой переборки, лежит мокрая бумага и мусор. Кислый застоявшийся воздух. Холодный и влажный. Сначала решил, что судно разграбили люди, но потом догадался, что это океан постарался. Посреди кают-компании стол красного дерева. Дверцы шкафчиков открыты и болтаются, на всех медных накладках и ручках — зеленый налет. Прошел дальше проверить шкафчики в глубине. Мимо камбуза. По полу рассыпаны кофе и мука, валяются алюминиевые банки с консервами, примерно половина раздавлены, покрыты ржавчиной. Гальюн с металлическим унитазом и раковиной. Слабый свет проникает сквозь верхний ряд иллюминаторов. Повсюду разбросаны инструменты. В луже покачивается спасательный жилет.