Народная присказка, удлинившись, потеряла очарование и красоту полуправды, зато приобрела незыблемость и злобную целеустремлённость нового нравственного закона. И это поняли все присутствующие.
— Так! Кончай дурдом! — решительно скомандовал подэпсара. — А я все удивлялся, чего это вестовые такие нервные! Больше не удивляюсь! Десятник! Бери пару нижних чинов — и в сопровождение!
— Пройдут, — сказал он. — Да это ерунда, там дальше такие скалы, что не только кони, там и я прохожу еле-еле… Э, чего остановились? Да проберётесь вы, не бойтесь!
— Значит, так, робя! — хрипло признался он. — Не сносить нам головы! Стоять горой друг за друга и не щёлкать клювом, как бакланы — вот таков первый приказ! Он же и последний. А сейчас сядем-ка, робя, да подумаем, как рейд провести и с головами вернуться! А то, если нас словят — кишки на копья намотают! Командиры когорт, идиоты последние, зачем-то приказали всех степняков порезать. Совсем заветы позабыли, а нам ответ за них держать, ежели словят. Потому — действуем так, чтоб не словили! И… это, среди нас-то дураков, надеюсь нет? А раз нет, то по гражданским не стрелять. Мирные — вне войны. А то найдут нас потом с саблей в горле. И так уже зряшно кровь пролили, как бы от неё отмыться…
— Случайно угадал, — буркнул он, сбитый с толку таким поворотом темы: эльфы и туалеты — это… несколько неожиданное сочетание даже для него!
— Какой смысл патрулировать перед учительской? — спросил он требовательно. — Ведь все же знают, что основные безобразия творятся в туалете! Именно туда старшие не пускают малышей, чтоб те не мешали курить! Там же отбираются деньги, сигареты — что есть те же деньги! — там наше шакалье издевается над одиночками… и именно там гадят по углам и пишут маты на стенах, что просто отвратительно! Разве вы этого не знаете?