Я скрипнул зубами, мне бы это все, я тоже слаб и хочу все и сразу, в черепе нарастает жар, а сердце стучит все отчаяннее, но я закрыл глаза и велел себе стать огромным и очень сильным драконом.
– Ну и что? – возразил я. – Она не жена, я ее не трогаю… Сходите, рекомендую! Не обижусь. Просто возьму на заметку, что если когда-то нужно будет вам что-то предъявить, то… сами понимаете, в интересах государства…
Возле кабинета уже ждет Куно, в руках толстая папка с бумагами. Я кивнул, приглашая войти, в комнате жарко, сбросил камзол, оставшись в легкой рубашке.
– Или его сумели убедить, – добавил барон Альбрехт, – действовать решительнее.
– Судя по гербу, это сам сэр Перкиноль. Ему было доверено охранять эту передовую крепость.
Аттила был ужасен, но никому из европейских государей не приходило в голову собрать войско и двинуться в земли гуннов. Все прекрасно понимали: кочевые народы идут в эти опасные походы от нищеты и крайней бедности, им лучше умереть в бою, чем в грязи от голода. В скудных монгольских степях нет ничего, кроме барханов и жесткой травы. Ее не станут есть европейские кони, избалованные ячменем, овсом, а то и отборной пшеницей, и потому походы туда бессмысленны.