— Пусть для тебя это будет так, — не стал спорить Дракон. — Но они давно устранились от скорбных дел мира сего…
«Не стоит слишком надеяться на вашего Дракона. Помнится мне, одного очень заносчивого его сородича прикончил сам Эарендил, другого — Тьюрин Турамбар, а третьего — стрела простого лучника Барда…»
Так они и пошли — громадный, рослый тхеремец и невысокий хоббит.
И едва ли они смогут теперь обуздать тот самый Пламень, который когда-то вложили в Чаши Светочей. Или, быть может, они считают, что уже приспело время Второй Музыки? Я не допущу этого, ты же знаешь. Но вот если твои повелители согласятся выслушать меня… я покажу им видения из недоступных даже для них областей, ибо Валар прикованы к Арде, как и столь любимые ими эльфы, и не дано им видеть многого за ее пределами».
Вингетор заговорил, обращаясь к пленнику, на странном, полном щелкающих звонких звуков языке.
— Я не стану говорить с тобой, эльф, — донесся ответ. — Это мое последнее слово. Ты не получишь ни меча моего господина, ни моих слов о том, куда и зачем я направляюсь. Я сказал. А теперь хочешь убить меня — давай! Но помни: даже эльфийская стрела не в силах свалить старика Санделло в один миг. Кое-что я сделать успею…