— Что тут за бесчинства? — рявкнул выскочивший на шум десятник.
И на сей раз имя прекрасной всадницы осталось неведомым.
Тареги тотчас ослабили натиск. Верно, небеспредельной все же была власть Камня, он не обращал тарегов, свободных и гордых людей, из чьего рода происходил и сам Хенна, в покорных, нерассуждающих марионеток.
— Сделанного не воротишь, Фолко, — угрюмо проворчал Торин, наблюдая за приятелем хоббитом.
— Десятка три, — заметил кхандец, вставая. — Пошли! Нечего рассиживаться!
— Сдвинем чаши, — негромко произнес Торин. — И возблагодарим владыку Фангорна за его доброту.