— Сделанного не воротишь, Фолко, — угрюмо проворчал Торин, наблюдая за приятелем хоббитом.
— Десятка три, — заметил кхандец, вставая. — Пошли! Нечего рассиживаться!
— Сдвинем чаши, — негромко произнес Торин. — И возблагодарим владыку Фангорна за его доброту.
— Остальные… Остальные лежат, погребенные в недрах Арды.
Хоть и невеликий умом, Миллог, однако, сумел понять, что нежданных попутчиков, так стремительно и бесповоротно взявших его в плен, особенно интересует Олмер Великий. С неизбывным интересом и вниманием выслушивались любые, даже самые мелкие подробности, какие только сохранила не слишком-то крепкая память ховрара.
Но и схваченными женщинами Старх недоволен. Молодые да пригожие успели попрятаться, ему достались лишь те, что постарше. Кривясь, точно от зубной боли, тан косился на широкие, плоские лица с высокими скулами и чуть раскосыми глазами. Женщины стояли тихо, покорно, сгорбившись и, не отрывая взглядов от помоста. Старх сплюнул. За самую миловидную едва ли дадут больше пяти монет… в то время как за золотоволосых роханских девушек платилось до пяти тысяч! Правда, Старху такие еще не попадались ни разу, о чем он вельми скорбел, однако в открытую подняться по Неоне и напасть на владения Эодрейда не решался.