— Откажусь ли я?.. — Олмер усмехнулся. — Это зависит от многих причин.
На сей раз боль оказалась сильнее. Она возникла в первый же миг полета; и, не отступая, все усиливалась — с каждым мгновением. Слепящий свет не давал ничего увидеть вокруг; Фолко мнилось — под ним расстилаются горы, но различить ничего не мог. Но вот изломанная чернота внизу, которую он принял за пики хребтов, сменилась гладкой тьмой равнин — и с этих равнин рвался в темное небо узкий, как стилет ночного убийцы, луч света…
— А… а… — вдруг задрожала Эовин, случайно взглянув направо. — Там… там головы на колах?!
Откуда взялся этот странный, дикого, изможденного вида человек, облаченный в жалкие лохмотья, что заменяли ему одежду? Почему никто не заметил, как он оказался рядом?..
Здесь, словно в пику творящемуся в лагере хаосу, царил идеальный порядок. Все так же горели два костра перед входом в шатер Хенны, все так же стояло тройное оцепление лучников и копейщиков вокруг обиталища Божественного. На площадке перед шатром не было ни души, спешащие по зову труб и барабанов воины старательно огибали шатер повелителя стороной.
Пламя прекратило бушевать, лишь когда на месте пожранной вершины холма остался только голый камень.