— В чем дело, милые? Почему вы ссоритесь?
— По правде говоря, я психанул и чуть было все не испортил. Просто очень уж мне надоело, что мной все время помыкают.
— Где-то в четверти миллиона миль отсюда, если, конечно, мы не сошли на другой остановке.
Тут мне пришла одна мысль, я открыл было рот, чтобы заговорить, но увидел, что она уже спит. Дышала она ровно, лицо ее разгладилось, она больше не выглядела уверенной в себе, постоянно настороженной всезнайкой. По-детски пухлые губы делали ее похожей на неумытого херувимчика. По грязи на лице пролегали полоски — явные следы слез, но я ни разу не видел ее плачущей.
Я заколебался. До какой-то степени его позиция казалась логичной. В самом деле, не мог же Червелицый зайти в магазин Лунной базы и купить консервы; по всей вероятности Толстяк и его партнер покупали их на свои. И почему бы мне не подписать долговое обязательство хоть на сотню, а той на тысячу долларов за банку? Деньги больше ничего не значат, а его это ублажит.
— Надо говорить «как будто», а не «вроде», — машинально поправила меня Крошка. — Нет, не уверена, не знаю, но она там, снаружи.