— Поскорей бы. Смотри, а я тебе покажу. — Она ударила себя по лицу, но в нескольких дюймах от ее лица рука наткнулась на преграду. — Смотри внимательней, — продолжала Крошка, и медленно повела рукой.
— Имеете ли вы сказать что-нибудь еще? — безжалостно продолжал голос.
Но коль скоро был один, то, значит, могли быть и тысячи, миллионы, а то и миллиарды ему подобных. Я почувствовал, как у меня трясутся поджилки.
— Ничего, деточка, я могу выйти и установить его сама.
— Обязательно, милая. — Она даже ухитрилась вставить добродушный смешок в свое чириканье.
Тут же послышался еще один голос, в котором я узнал римлянина отвечающего на вопросы, описывающего сражения, рассказывающего об обращении с пленными. Мы слышали английский перевод, но даже в нем звучали гордость и самоуверенность.