— Комар, — сказал я рассудительно, — это хорошо. С крыльями! А вот у людей души вроде червячков. Ползают, ползают…
— Это не важно. Мой господин, я счастлив следовать за вами!
Принцесса наконец слезла, Растенгерк преклонил перед нею колено, но она смотрела с опаской и недоверием, мотнула головой и прижалась ко мне.
— Эра милосердия придет, — пообещал я со вздохом, — когда постареют люди и опекающая их церковь. Но я молод, а молодость живет справедливостью. Церковь тоже, слава Богу, еще молодая, злая и малость безрассудная… Эй, этого повесить, остальных зарубить на месте. И… поехали, поехали дальше.
— Невесело, — посочувствовал Омаль. — Особенно тому, кто сам привык распускать руки.
Хотя, кто знает, могут и составить. Я зря недооцениваю своих лордов, они привыкли понимать этот мир.