Яблочная кошка опять болезненно дернулась. Ну, ясно, так она и думает.
— Конечно, — подтвердил Бэтээр, успокаиваясь. — И «скорую», и ментов, и все, что полагается. Свидетелей много набежало?
— Что значит — опять?! — возмутилась мать. Ничего трагического в ее голосе уже не было. — Николай Иванович раньше не умирал! Николай Иванович в первый раз умер!
— Дали бабам волю, — сердито сказал Васька. — Распустились совсем. Бабье дело — дома сидеть, щи варить и детей рожать. А они с оружием ходят… И глазами своими смотрят… Прям не знаешь, на ком и жениться. Ты к ней со всей душой — а она мастер спорта! Нет уж, спасибо большое. Я уж лучше холостым поживу.
Она чуть не ляпнула «и на непристойные сны», но вовремя замолчала и принялась свирепо вгрызаться в кусок колбасного шашлыка, чувствуя, как огнем заполыхало лицо. Вот черт, наверное, на красной щеке крапивный ожог еще заметнее.
— Чего ты не понимаешь, Бэтээр? — мягко повторила Любочка. — Мы все тебе расскажем.