Она чуть не ляпнула «и на непристойные сны», но вовремя замолчала и принялась свирепо вгрызаться в кусок колбасного шашлыка, чувствуя, как огнем заполыхало лицо. Вот черт, наверное, на красной щеке крапивный ожог еще заметнее.
— Чего ты не понимаешь, Бэтээр? — мягко повторила Любочка. — Мы все тебе расскажем.
— Как не приезжает? — Наталья даже не поверила. — Ни разу за все время? Почему? Она где-то далеко живет?
— Вот ведь мужики, — с досадой буркнула Анастасия Сергеевна, голыми руками отбирая у него крапиву. — Нет бы послушать, что им говорят. Это ты без рукавиц как дурак, Тимоша, а в рукавицах-то был бы как умный… Эту заразу умеючи брать надо, а ты против шерсти! Вон, смотри, как мальки с ней ловко: пригладят — и за хвост…
— А что это у вас на бумажке было написано? — вспомнил он еще один вопрос, который собирался ей задать еще там, в розовых зарослях.
— С половиной, — добавила Надя. — Было двадцать, но там уголок откололся. Мы ее обрезали, чтобы ровная была. А то с отколотым неудобно.