Наталья опять тяжело вздохнула. Кажется, и с Полиной она ошиблась… То есть не то, чтобы ошиблась, но что-то важное не поняла. Или не узнала. С самого начала девочка показалась ей очень открытой, доброй и умненькой. А главное — она умела горячо и искренне сопереживать чужой беде, радоваться чужой радости и не раздумывая бросаться на помощь, не ожидая просьб о помощи. Девочка была хорошим человеком, вполне сформировавшейся личностью, а поведенческие сбои — так это возраст, неумение сдерживать эмоции, ну, и мужское воспитание. Но главное — в девочке не было ничего скрытного, потайного, задавленного, никакого двойного дна, никакой зависти, никакой злости — поэтому и никакого стремления кого-то обидеть, унизить или обмануть. Даже когда она орала на своего Бэтээра — и то ни злобы, ни даже раздражения не испытывала, это же очевидно. И он не злился и не обижался, ему вообще, кажется, смешно было, а сам делал вид, что в таком гневе, в таком гневе!.. Оба они страшно забавные, да. И оба — хорошие люди. Тогда почему такое отношение к родной матери? Мать ведь звонит каждый день, беспокоится, наверное. А Полина просто развлекалась болтовней. Смеялась над матерью. Разыгрывала. И вон какая довольная, что розыгрыш удался.