Я усмехнулся с пониманием, знаем эту проблему, плотно закрыл за собой дверь. Их шаги удалились, я со вздохом облегчения стащил через голову перевязь с тяжелым двуручным мечом в богато отделанных ножнах. Громадный, зараза, но при моем росте полагается нечто соответствующее, иначе уважать не будут…
– Как вошли, – отрезал я, – так и выйдем.
– В море поймал? – спросил он моего проводника зычным и совсем не старческим голосом моего проводника. – Ладно, съедим на ужин.
– Мечи в ножны! – велел я высокомерно. – Закон Степи и Великого Морского Коня – нерушим, как эта земля, как эти горы, как это небо!.. Мы всегда останемся кочевым народом и не сменим свой гордый быт на жизнь презренных глиноедов!.. Ланаян, за мной. Надо арестовать конунга и доставить его на справедливый суд старейшин, хранителей наших священных и незыблемых законов, и всего племени!
– Чего вдруг? – огрызнулся я, не оглядываясь.
Шаги приблизились, за деревьями мелькнул человеческий силуэт. Я пригнулся еще, веточки шевелятся, то скрывая, то показывая, как обнаженный до пояса, что значит – кочевник, осторожно пробирается в эту сторону.