– Кто-то не может, – ответил я высокомерно, – кто-то может все. Еще есть адиёты? Нет? Удивительно, куда враз все делись.
– Зато не убиваю цветы, – огрызнулся я. – Им же больно!
Он отступил, приглашая войти, я переступил порог, тихохонько ахнул. Горожане не воюют, потому у них нет необходимости массовой выделки оружия, когда главное количество, а качество не так важно, зато в единичных экземплярах повыпендриваться могут, могут…
– Таких немало, – ответил он со вздохом. – Очень достойные люди. Не хотелось бы их потерять.
Зеленые листья трепещут, щекоча кожу. По веточке пронесся рыжий муравей и торопливо перебрался на мое голое плечо. Там побегал на солнцепеке, ошалелый от громадности найденного куска мяса, непонятно, как и тащить в муравейник одному, а ни одного из собратьев поблизости…
– Если поступят ко мне на службу, – ответил я. – Надоело самому седлать и расседлывать… Да и вообще, могу же я хоть кем-то покомандовать? На что тогда и деньги? Надо же пить, гулять, гонять слуг туды-сюды…